Чтобы взлететь, надо бы попотеть. Потели в бане суровых трений, оставив шрамы в душе тонкой. Мыслью впивались в потолок и в небо. Отдельные фракции сливались в экстазе, не поддаваясь общей заразе формальности и меланхолии. С последней разговор особый – знаем её не понаслышке. Меланхолия нам не пустое слово. Слово за слово, выезд готовый. Трижды доклады читали громко, въедаясь мыслью в основу тонкого. Вжух – полетели мотыльки на свет радости. Радости много – на праздник избыточно. Но не понятно, когда откроется, что там в ларце – Один или Троица. Маски накинуты, формальность натянута, скепсис ко младости ярко проявленный. Принцип известный нам – открытость тотальная. Что стар, что млад чистоте своей рад. Старый устал от формальности, кривости, а молодой не учился кривлятися. Разными всякими все понаехали, бурю в стакане создали со смехами. Строгостью внешнею прятали нежности, души сливали в присутствии здешнего. Скрежет и вой, и оскал от другой – спектральный анализ слишком уж дорогой. Котёл затворили, в баню сходили, чудом небесного страсть победили. Всё отпустило и что-то ослабило, переварилось и перевалилось – мудрость пришла и тьма оступилась. Споткнулась и навзничь упала, оставив растерянность определённости, кою искали части влюблённости. Смело шагнули мы в фазу вторую. Бодрую, свежую или какую? Ясную, лёгкую и никакую. Прозрачную тонкую и не другую. Стремительно медленно, неспешно ускоренно двигались к празднику, что было дозволено. И с позволения силой небесною праздник сгустился привычно – одесную. Мы расплавлялись, сливались экстазами, двигали попами, двигали тазами. Всё столь прилично продлилось на празднике, что не прилично об этом рассказывать. Чудо прозрачности, ясности, лёгкости мы воспевали, утратив подробности. После же праздника всё покатилось, и пик наслаждения в безмолвии длился бы, но … отпустило и на землю поставило. Формальность вернулась и ввела свои правила. Кто-то схватил продолжения вектор. Другой – назидательность, тоже как спектр. Кто-то в полёте продолжит как ласточка. Другой насладится в слепоте своей мудрости и в бой с меланхолией вступит по глупости. Лучшим останется свет номинальности, амбивалентности, любви и формальности.

(*) — Д здесь утрачена только в названии, чтоб празДность растаяла в моём понимании