Андрей Рыжов. Отзыв на текст: "Каждая эпоха несёт свой образ просветления"

Есть предположение о двух эпохах, которое мне кажется вполне справедливым. Две эпохи задаются внутренним, субъективным временем, в котором движется человек, и «объективным» временем, связанным с чередованием времён года и проч. Зачастую бывает так, что по внешним часам прошло полчаса, а по внутренним – полдня. И наоборот. Но интереснее отметить не эти всем известные факты, а склонность, тяготение к устойчивому пребыванию в некоторой области, неизбежно соотносимой не только с местом, но и со временем. Эта приклеенность, когда она существует, сквозит и в стремлении одеваться по моде елизаветинской поры, или в манере рассуждать о культуре исключительно с позиций «Серебряного века», или мыслить о своей реализации в категориях средневековых алхимиков. В основе появления подобных симпатий может находиться и обусловленность, и природная предрасположенность, и сознательная работа с чувством различения. При этом известно, что внешняя обусловленность «грозит» консерватизмом в привычках и мышлении, природная предрасположенность – леностью и вздохами о лучших временах.  Когда мы касаемся сознательной приверженности выбранной системе воспитания человека и сознательной работы с наборами идей и состояний, ситуация осложняется. Можно отметить, что релятивизм без ясной внутренней мотивации и деликатности особого рода порождает внутреннюю порчу, а чрезмерное увлечение одной моделью [одной системой] вызывает слепоту – и хотя живые линии передачи опыта всегда имеют в запасе набор противоядий, тенденция ко сну, тем не менее, трудно преодолима.

Чтобы всё это не казалось заумным или далёким от наших задач, давайте вспомним, благодаря чему и когда образуется внутренний мир человека. Его формирование всегда связано с некоторыми условиями. Ведь в нашей системе ценностей внутренний мир – важный элемент. Мы соглашаемся с тем, что нам нужно создать своё пространство, и, тем более, создать свою душу, если придерживаться формулировки Гурджиева. И далее: настаивание на наличии собственного пространства и постулирование его предполагаемых или имеющихся качеств, борьба за свои воззрения – когда это действительно нужно, когда это вредно или опасно, и когда это вообще бессмысленно? Иначе говоря, мы вправе связать нечто пространственное («свой мир») с условиями, которые постоянно меняются во времени. И в субъективном, т.е. внутреннем времени, и в объективном, внешнем.

Эти мысли, к тому же нестройно излагаемые, сами по себе не новы. Вспомните, например, «Бардо Тхёдол». Из последних текстов, недавно прочитанных мной и отмеченных в этой связи, стóит отметить рассуждение о небесах (например, небе филологов) из хорошо нам знакомых «Небесных селений». Нам предлагается ещё раз явно увидеть – а после этого каждый волен согласиться, оспорить или остаться безучастным к этому факту – и предопределённые, и наслаивающиеся со временем тенденции в движении человека во времени и разных пространствах.

Понятно, что столкновение внешних и внутренних тенденций, их противоборство или взаимоусиление не преодолеть без создания в себе героя. Внешнее время неумолимо, оно всегда одержит верх, и нужна отвага, чтобы этому что-то противопоставить. Поэтому одна из наиболее интересных и непонятных идей небольшого текста Аркадия Ровнера – утверждение о наличии образа просветления, присущего любой эпохе, то есть любой временнóй зоне. (А что это, кстати, по вашему мнению? Догматика автора и/или ИКСа? Опыт? Быть может, это просто необоснованная гипотеза?..) На вопрос, почему я принимаю это непонятное положение на веру, я отвечу, что по той же самой причине, по которой я согласен с наличием высшего смысла во всём происходящем и особенно в том, что индивидуальная человеческая жизнь может обрести такой смысл в глазах самого индивидуума. Но, согласившись с мыслью об образе просветления в целом, следует подумать и о частностях, хотя бы увидеть те элементы в мировоззрении и практике, где нет согласия «внутренней» и «внешней» эпох. Но, с другой стороны, если человек живёт в своём времени и своём мире, не затронутый внешним ритмом  – что может быть прекраснее?.. Конечно, такая форма вопроса – это не для нас, ибо нет ни слова о фоне, на котором вдруг [совершенно произвольно] возникла человеческая фигурка.

Идея образа просветления остро воспринимается в усиливающемся звучании апокалиптических настроений. Видимо, предположения о том, что человечество вступает в переходную фазу, не беспочвенны. Мысли о неминуемой собственной смерти и о неизбежном воздаянии способны воспламенить многие души, однако сейчас соприкосновение с ними либо вообще не даёт эффекта – например, нечему гореть или просто нет сил на спонтанную реакцию, то есть что-то препятствует поступать по велению сердца, – либо даёт нужный эффект, с одной оговоркой. Нужный эффект – когда человек начинает всерьёз думать о спасении и приходит к христианству, исламу или буддизму, во всяком случае, те, кого я знал по 8-10 лет, не нашли других систем культивации состояний, которые могли бы сравниться с вышеназванными. В момент принятия решения эти люди были чисты и честны, их не волновала мода на те или иные религии или «практики», их интересовало спасение. Оговорка же связана с тем, что апокалиптика в нашем восприятии, то есть в восприятии запутанного, забитого социумом человека сильно обесточена, и вопрос становится острее: как сделать так, чтобы шаг навстречу спасению не обернулся только лишь установлением идентичности с новой конфессиональной идеологией. Психотехники и логика, предлагаемые конфессиями, не всегда помогают создать инерцию движения в нужном направлении. Иногда они даже усиливают искажение этого  направления. Отсюда становится ясным, почему появляются в чём-то справедливые  фразы вроде «религии мира мумифицировались» и почему отважные и сильные – яркие тому примеры Раджниш и Кришнамурти – пробуют создавать свои системы.  Но даже если система основательно разболтана, вследствие чего человеку трудно отождествиться с ней, то после ухода создателя системы из воздуха катастрофически быстро исчезает то, ради чего система строилась, и новая идентичность полноценно, без помех, устанавливается.

Анри Корбен, непонятным образом совмещавший и компаративизм, и экстремизм (своими работами по сравнительному религиоведению он обязан, вероятно, традиционализму, а мистическим экстремизмом – шиизму и общению с суфийскими шейхами), говорит о том, что апокалиптические идеи и ранее воспринимались не без труда. Как-то психологически не достоверно всё это, о слишком внешне далёких временах говорили пророки, какое это имеет к нам отношение? Сейчас их не легче понять, несмотря на то, что мы видим, как идут человеческие дела на нашей планете и куда может всё зайти. Единственный способ понять их – дать им собственный  внутренний ход, имеется в виду «не подумать об этом», а возбудить ток соответствующих энергий. Если правильно это сделать, то, помимо погружения в радость и предощущения экстаза, можно постигнуть и часть смыслов, заключённую в апокалиптических текстах, и понять, что же делать практически в ближайшее время, чтобы двинуться к спасению. Примерно так я расшифровывал для себя один из абзацев в прочитанном.

Уверенность Корбена в том, что наступают последние времена, – его субъективная характеристика внешнего времени и ситуации в целом. Важнее не то, ошибается он или нет, а то, что он предлагает сценарий духовной работы (a’priori полагая её необходимость и возможность) с опорой на резко индивидуализированные её формы. В этой точке он не боится покинуть идеологию и религиозную практику и трансцендирует её – что в той традиции, частью которой является шиизм, предполагается. На нашем, ИКСовском, языке можно сказать, что берётся сложная идея, и с ней предлагается поработать вне любой известной догматики и понятной разуму логической структуры, хотя и не без начальной,  необходимой опоры на любые источники знания. Причём «работать» означает, как минимум, проявить в своём состоянии энергии, эту идею питающие. Мы бы сказали, что в данном конкретном случае нам рекомендуют – согласись мы вдруг с моей интерпретацией –  ввести себя в пограничное состояние путём совмещения внутреннего времени с тем моментом, что неизбежно наступит.

Не кажется ли, что всё это теория, пустое умствование или вообще бред?.. Я вот думаю, что через эту призму легче рассмотреть практическую задачу, связанную с конкретизацией образа просветления. Мы все понимаем, что «есть способ» много лет воспроизводить внутри один и тот же вид иллюзий и ничего не обрести. Конечно, чувственные образы, идеи здесь ни при чём. Образ просветления, если говорить этими метафорами, можно увидеть только «сверхчувственным» зрением, глядя вовне, наружу, - он индуцируется эпохой, то есть внешним временем и пространством. Быть может, только в силу своей идеологии, но пока я не могу связать внутреннее время с образом просветления. Внутреннее время может вообще не меняться, когда человек не собирается его менять. Внутренний возраст, в конце концов, вполне может быть одним и тем же до самой смерти.

Вероятно, каждый, кто пробует установить своё присутствие в духовной работе вне «классических» традиционных форм, должен сам себе всё определить. Есть шанс и способ «совместить» времена. Конечно, возникнет вопрос и о ближайшем небе, то есть о состоянии, этому небу соответствующем, и двигаться к состоянию нужно, когда взят курс на внешний источник частоты. Но о чём мы говорим, если до этого предлагается самому вылезти наружу и установить генератор эталонного излучения?..

Может, и правда, что некуда стремиться, а надо(!) лишь(!) всё(!) обнаружить(!), как предлагают разные книги, люди и модные течения?

Это – тема отдельного разговора, так как в этом листке я пробовал (фрагментарно) систематизировать некоторые свои соображения по первой части письма Аркадия Ровнера, размещённого на сайте ИКС.

Фотографии разных лет с практикумов и семинаров